– Полагаю, я смог бы его убедить… Но только с твоей помощью. Элиза, мне кое-что для этого понадобится. «Знак равных», – торопливо пояснил он, заметив моё выражение лица на упоминании того моего имени.
Я пожала плечами.
– Пожалуйста. Он всё равно мне не принадлежит.
– Однако ты сохранила его, несмотря на пролетевшие сто тридцать лет, – возразил он. – Я был уверен все эти годы, что он утрачен.
– Я успела спрятать его как раз перед тем, как Валери… – я запнулась и пожала плечами. – Ты велел мне это сделать. Так что держи, – с этими словами я протянула ему артефакт. Циферблат покачивался на длинной цепочке.
Джеймс принял его с осторожностью, и мне показалось, что он действовал так не из-за ценности «Знака равных», а потому что старался ни в коем случае не коснуться меня.
– Ты планируешь убедить Путешественников с помощью «Знака»? – уточнила я, сделав вид, будто ничего не заметила, и меня это вообще нисколько не задело.
Он кивнул. Поскольку лично мне такое объяснение всё равно казалось неудовлетворительным, я решительно заявила:
– Я пойду с тобой. Если они тебя не послушают, я знаю, что ещё их может убедить.
Моя идея не привела Джеймса в восторг, но он сам прекрасно понимал, что это сработает в нашу пользу. Защита от Путешественников на моей руке уже совсем выцвела, но всё ещё оставалась видимой, так что Джеймс согласился взять меня с собой. Как вскоре выяснилось, именно Винсенту он и звонил, когда мы только вошли в дом, и через полчаса лидер Путешественников перезвонил, чтобы озвучить решение. Путешественники согласились на встречу, хотя отнеслись к ней очень подозрительно и настороженно. Местом для переговоров они выбрали ставший уже практически родным заброшенный склад на окраине. Такой выбор был вполне понятен – Путешественники успели изучить его вдоль и поперёк и наверняка оставят своих магов во всех тёмных закоулках на случай, если Джеймсу вздумается нарушить привычный ход переговоров. Изначально Винсент потребовал, чтобы Джеймс явился один, но тот настаивал ещё и на моём присутствии. Судя по тому, как легко Винсент на него согласился, меня за важную птицу он вовсе не считал и не думал, что я могу представлять хоть какую-то опасность.
По большому счёту, он был совершенно прав.
На улице было уже совсем темно, надвигалась ночь, и склад был тускло освещён всего несколькими лампами. Наши шаги отдавались гулким эхом. В углах копошились тени. И меня не покидало ощущение постороннего присутствия. Джеймс наверняка был прав, что Винсент оставит в тени множество своих людей.
Однако Винсент и Анабелл встречали нас вдвоём, без телохранителей. Оба были одеты по-дорожному и казались слегка помятыми, словно их только что сняли с путешествия автостопом из Корнуолла в Абердин.
– У меня практически дежа вю, – сообщил Винсент, разглядывая нас с Джеймсом. Мы остановились в нескольких шагах от них. – Что вам нужно?
Сухо, сжато, выделяя только самые важные факты, Джеймс буквально в нескольких предложениях рассказал им об Алане и о его грандиозном плане. Едва он произнёс эти слова – «уничтожить всех Путешественников» – по всему складу словно прокатился общий растерянный вздох. Я подняла голову. Мне показалось, что даже наверху, на некоем подобии второго этажа, стояли наблюдатели и пристально следили за нами. Ощущение было неприятное – они видели нас, но мы не видели их, и потому казалось, будто по углам прячутся призраки.
– Оригинальное предположение, – наконец невозмутимо сказал Винсент, внимательно разглядывая наши с Джеймсом честные лица. После его слов в помещении снова воцарилась тишина. – Вот только с чего вы взяли, что это так? Почему мы вообще должны вам верить?
Мы с Джеймсом переглянулись. Я смотрела вопросительно, дождалась утвердительного кивка и заговорила:
– Потому что мне знакома пентаграмма, которую колдун должен использовать в третьем ритуале. Заклинание, которое он прочитает, уничтожит всех Путешественников в округе. Точный радиус действия мы не знаем, но, думаем, он огромен, учитывая, сколько Путешественников колдун уже убил.
– Вам знакома? – с сарказмом переспросила Анабелл, делая ударение на первом слове. – Откуда же, мисс Эшфорд? Ведь, насколько нам известно, к магии вы имеете весьма отдалённое отношение.
– Да ты же сама мне её и показала, – сообщила я непринуждённо, с интересом следя за её лицом. Эту реакцию я бы ни за что не пропустила. – Когда убила всех крыс в театральном подвале, помнишь? Потом ещё явился Гровер, угрожал нас всех поубивать…
Да, разочарованными мы не остались: впервые в жизни я наблюдала, как у всегда хладнокровной и бесчувственной Анабелл от изумления приоткрылся рот и расширились глаза. Правда, надо отдать ей должное – она очень быстро сообразила, что к чему, и справилась с собой, но всё равно её растерянное лицо я забуду не скоро.
– Мда, – оценивающе сказал Винсент, разглядывая меня. Он владел собой намного лучше. – Мисс Барнс, я полагаю? Ах нет, прошу прощения – леди Блэквуд? С возвращением.
– Элизабет, – поражённо выдавила Анабелл, переводя взгляд с меня на Джеймса и обратно. – Давно о тебе ничего не было слышно. Что ж, это многое объясняет… То письмо, полагаю, подбросила ты?
– Ты снова переместилась во времени? – заинтересованно уточнил Винсент. – Любопытно. Впервые о таком слышу!
– Выслушайте нас, – попросила я. Именно поэтому я и решилась раскрыть свою личность – если Джейн Эшфорд для них ничего не значила, то с Элизой у Анабелл когда-то были достаточно близкие отношения, чтобы хотя бы прислушаться к её словам. – Алан Маршалл действительно хочет всех вас убить. Я не была до конца уверена, но сегодня он подтвердил мои подозрения.
– Ваш Маршалл – член Совета, – напомнил Винсент. – Зачем ему идти на такой шаг?
– Возможно, вам не стоило в тысяча восемьсот восемьдесят пятом убивать его дочь? – саркастически предположил Джеймс.
– На момент смерти Эмили Маршалл жертвоприношения уже происходили, – излишне быстро и резко отозвалась Анабелл. Я быстро взглянула на неё – она смотрела на нас недружелюбно, скрестив в защитном жесте руки на груди. Кажется, гибель девушки до сих пор не давала ей покоя.
– Да, а за десять лет до них вы же убили жену Алана, – голос Джеймса стал ещё суше и холоднее.
На это Путешественники возразить уже ничего не могли. После длинной паузы Винсент задумчиво сказал:
– Что ж, допустим, мы согласимся. У вас есть конкретные предложения?
Я буквально ощутила, как изменилась атмосфера вокруг. Это был уже другой разговор – не переливание из пустого в порожнее, а обсуждение конкретных действий, и напряжение слегка спало. Мне даже показалось, что стоявшие на страже Путешественники наблюдали за нами уже не так пристально.
– Последний ритуал пройдёт в Оствике через три дня, – перемену настроения почувствовал и Джеймс, поскольку его голос звучал теперь более спокойно и деловито. – Магический фон там на данный момент заблокирован, но это явление временное, и чары постепенно рассеиваются, – я замерла на месте, буквально чувствуя кожей его пристальный взгляд, направленный в это время на меня. – Остановить самого Алана или его помощника будет трудно – на его стороне сейчас Рыцари, Совет, ковен, и помешать ему почти невозможно. Но, к счастью, мы можем убрать магию из Оствика более надёжным способом.
– Это каким же?
– «Знак равных», – просветил Путешественников Джеймс, и у Винсента с Анабелл одинаково вытянулись лица. Потом, сделав верные выводы, они так же дружно посмотрели на меня, и мне невольно захотелось сделать шаг назад. – Он уберёт магию из этого места наверняка.
Наши собеседники скептически переглянулись.
– То есть в нужную ночь ты собираешься просто просидеть с артефактом в низине под Оствиком? – с убийственной иронией поинтересовался Винсент. – Думаешь, Маршалл тебя там не заметит?
– У меня есть другая идея, которая нравится мне значительно больше, – охотно отозвался Джеймс. – Видите ли, тёмная магия – вещь очень интересная и открывает доселе недоступные горизонты. В частности, с её помощью можно манипулировать артефактами. Я знаю способ забрать силу «Знака равных» себе. Тогда «Знак» превратится просто в раритетный хронометр, которому место в музее, а я получу способность блокировать магию по собственному желанию.