— У Приама нет сомнений, что Тассел все же научился воскрешать мертвых, причем спустя неопределенный срок после смерти, — сразу перешел Адриан к делу. — Жертвоприношения ему были нужны для того, чтобы накопить достаточное количество сил, при этом трех ритуалов должно было хватить для любого воскрешения. Можно предположить, что ритуалов больше не будет, но это значит, что Раннулф вплотную приблизился к своей цели.

— Приам не сказал, кого мог захотеть воскресить Тассел? — уточнил герцог.

— Нет. Эржебета предполагает, что свою семью, но это только догадка.

— А что насчет мест ритуалов? — это уже спросил Виктор.

— Ничего. Приам утверждает, что места не важны.

— Я не согласна, — рискнула влезть я. Четверо вампиров, являвшихся самыми важными лицами в государстве, одновременно посмотрели на меня, и от этого внимания мне стало не по себе, но я заставила себя продолжить: — Раннулф мог прийти к противоположному выводу уже после того, как перестал работать со своим учителем. Он слишком сильно усложнил себе задачу, убивая темных эльфов в человеческих городах. И выбор мест тоже странный — между городами в Вереантере, Селендрии и Аркадии одинаковое расстояние, мы по карте проверяли.

После непродолжительного молчания архивампир согласился:

— Значит, не будем терять это из вида. Тогда, Оттавио, продолжай думать над выбором мест. Ищи связь. Виктор, твоя задача — разобраться, какое количество сил необходимо для воскрешения. Сколько людей можно вернуть, и какой давности должны быть трупы. Дориан, а ты проверь, кто из наших во время Кровавой войны оккупировал родной город Тассела и что произошло с его семьей. На этом все. Виктор, откроешь нам портал в Оранмор? У нас очередной Совет на носу.

— Конечно.

Дориан и Оттавио поклонились на прощание и ушли, а затем в кабинете возник очередной портал, который перенес нас троих обратно в Аркадию.

ГЛАВА 9

По возвращении в Оранмор вампиры сразу же попрощались и ушли по своим делам, а я отправилась к себе переодеваться. К счастью, по дороге мне не встретился никто из студентов, и мой внешний вид никого не шокировал. В комнате я только успела убрать перевязь с сардами в шкаф и снять куртку, когда в дверь нетерпеливо постучали.

— Кто там? — наученная собственным опытом, сначала спросила я.

— Эржебета, это я, — раздался голос Бьянки.

Я открыла и посторонилась, пропуская ее внутрь. Она влетела в комнату и с порога осведомилась:

— И где ты была все утро? Да еще в таком виде? Никого не предупредила, просто взяла и пропала!

Я неопределенно пожала плечами. С ходу рассказывать подруге подробности утренней вылазки мне не хотелось. Я сама еще не разобралась в том, что произошло. И дело было не только в словах Приама, но и в… остальном. Даже невозможно было вычленить что-то одно, потому что все происшедшее казалось очень странным.

— Меня искал кто-то из преподавателей? — спохватилась я, вспомнив, что вызвать их недовольство было бы некстати.

— Нет, — отрицательно качнула головой Бьянка. — Но вот Аларик тебя искал и расстроился, что ты не предупредила его о своем отсутствии.

— Ну и ладно. — Я умудрилась пожать плечами, одновременно снимая куртку.

Неожиданная реакция Бьянки меня удивила.

— Как это «ладно»? — возмутилась она. — Ты ему, между прочим, нравишься! Может, стоит быть немного полюбезнее?

Я с неподдельным удивлением посмотрела на Бьянку. Она выглядела по-настоящему сердитой и смотрела на меня, не скрывая досады. Да что с ней такое? Откуда у всегда такой спокойной прорицательницы это беспокойство об Аларике?

— А ты не слишком много на себя берешь, пытаясь устроить мою личную жизнь? — с холодком в голосе спросила я.

Бьянка вдруг нахмурилась и посмотрела на меня растерянно, словно пытаясь что-то обдумать.

— Я… я не знаю, — после паузы выдавила она. — Не знаю, почему я так болезненно отреагировала. Извини меня, ладно?

— Ладно, — все еще недоумевая, согласилась я.

— Я пойду, — пробормотала Бьянка и выскочила из комнаты.

Какое-то время я, ничего не понимая, продолжала смотреть на захлопнувшуюся дверь, а затем, достав из шкафа платье, принялась переодеваться.

Остаток дня прошел спокойно. Мое отсутствие прошло незамеченным для всех, кроме Бьянки, так что никто не упрекал меня в том, что я вместо практики шляюсь не пойми где в компании архивампира. После обеда я по привычке отправилась в библиотеку и просидела там до вечера. Меня никто не беспокоил — Бьянка была занята своими предсказаниями, Аларик тоже не появлялся, и у меня было время, чтобы еще раз все обдумать. Никаких ответов на вопросы я, правда, не получила. Я так и не придумала, кого Раннулф мог бы воскресить, и не поняла, по какой причине Адриан так нянчился со мной. Ну, допустим, что моя помощь ему все же была сегодня нужна, хотя я и в этом сомневаюсь. Зачем ему защищать меня от призрака? Зачем помогать с тушением пожара? Что он от меня хочет?

Кстати, интересно, что он рассказал остальным магам и королям? Поставил ли их в известность о том, что запланировал Тассел? Или посчитал, что от них всех толку никакого не будет и, следовательно, тратить время на это смысла нет?

От бесплодных размышлений у меня к вечеру разболелась голова, так что я пораньше поужинала и сразу отправилась спать.

На следующее утро, когда я уже ближе к полудню снова сидела в библиотеке, ко мне зашел Аларик. Оглядев мое мрачное лицо и тени под глазами, он участливо спросил:

— Вы здоровы, Эржебета?

— Я в полном порядке, — заверила я дружелюбного мага. — Просто немного устала.

— Это потому что вы целыми днями сидите в помещении, — уверенно констатировал Аларик и возмущенно воскликнул: — Так же нельзя! Или ваши магистры совершенно не заботятся о своих студентах?

Я хмыкнула, и тот предложил:

— Вы не хотели бы прогуляться? Здесь очень красивый сад, к тому же он так велик, что я до сих пор не осмотрел его полностью. Я был бы просто счастлив, если бы составили мне компанию.

— Ну не знаю, — с сомнением сказала я, растерявшись.

— Пойдемте, — настойчиво добавил Аларик. — Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Почему бы и нет? Необязательно же воспринимать эту прогулку как свидание. А немного пройтись в компании в общем-то приятного мне человека — не самый плохой способ времяпрепровождения, чтобы разнообразить эту дворцовую скуку.

Ага, скуку, как же. Особенно вчера — день был скучен просто до зевоты.

— Благодарю вас, — наконец, определившись, улыбнулась я. — С удовольствием.

Я поднялась с дивана и направилась к двери. Аларик предложил мне руку, но я сделала вид, будто не заметила этот жест. Маг, нисколько не расстроившись, пошел следом за мной.

Хватит уже ходить со всеми под ручку, меня это раздражает. Аларик мой отказ вполне переживет. Архивампир — другое дело, с ним стоит быть осторожнее и в разумных пределах подстраиваться под его желания, а то я и так достаточно испытывала его терпение.

Ты сама-то веришь в то, что думаешь? — ехидно осведомился голос в голове. Вчера-то ты никакого раздражения не испытывала, и сокращение дистанции между вами никаких отрицательных эмоций не вызывало!

— Как проходят заседания магов? — торопливо спросила я, желая отвлечься от этих мыслей. — Есть какие-нибудь новые соображения?

Аларик начал что-то рассказывать про вчерашний Совет, и из его рассказа я придала значение только одной вещи — Адриан все же пересказал разговор с призраком архимага, однако умолчал как о своих размышлениях и выводах, так и о моем участии в этом деле. В тот момент я испытала чувство благодарности к королю, который не стал привлекать ко мне внимание магов. Ну их, еще начнут вызывать на допросы и выпытывать каждую мелочь…

Мы неторопливо спустились на первый этаж и вышли на улицу, обогнули дворец справа и дошли до сада, окружавшего гостевое крыло, в котором жили наши студенты, включая меня. Я даже нашла свои угловые окна. Сад и впрямь оказался красив — пестрели цветы, кусты были аккуратно подстрижены в виде разных фигур, журчали фонтаны, хорошо смотрелись ярко-зеленые газоны. День выдался жаркий, так что часть придворных прогуливалась здесь, причем дамы радовали глаз яркими нарядами и кружевными зонтиками. Однако мне не хватало какого-то штриха, который нарушал бы эту гармонию. Все здесь выглядело слишком упорядоченным, тщательно отшлифованным и обработанным, так что цветы и деревья казались искусственными, ненастоящими.