Нет уж, лучше прорываться вместе с Шикром, так будет правильно и почетно. Виза если что, поймет и простит…

Из-за угла ближнего ко мне здания появились первые дроны таморианцев.

В затылок как будто воткнулся огненный штырь, и я почувствовал, что больше не управляю своей броней. Режим Берсерка начал действовать.

Против моей воли я поднял с земли ранее поверженного мною «паука» и, прикрываясь его покорёженным корпусом как щитом, бросился навстречу врагам.

Странное ощущение.

Я прекрасно чувствую свое тело, но в тоже время ясно осознаю, что оно совсем не подчиняется мне. Торк управляет мною как какой-то безвольной марионеткой. Мои движения четки, выверены и максимально экономны. Ни одна кроха драгоценной энергии не расходуется зря, и должен признать, что такой способ ведения ближнего боя более смертоносен, если бы Шикром управлял я сам.

Стремительно перемещаясь и прикрываясь от выстрелов противника корпусом дрона, Торк для поражения врагов использовал только мои наплечные пушки. Каждый выстрел достигал цели, уничтожая одну, а то и несколько мишеней разом. Но враг не дремал. Он уступал мне в скорости, но за счет подавляющего превосходства в численности не оставлял мне шанса остановиться хоть на секунду. Стоило мне хоть чуть-чуть замешкаться с противником, как на то место где я только-что стоял прилетала сеть или взымалась земля от частых разрывов зарядов. И всё-таки им удавалось с завидной регулярностью дырявить корпус дрона, превращая его в решето.

От частых попаданий «паук» в моих руках быстро пришел в негодность и в какой-то момент развалился на две неровные половинки.

Резко крутанувшись вокруг своей оси, я запустил ставшие бесполезными железяки в гущу набегавших на меня с тыла врагов и тут же юркнул в сторону. Бросок получился настолько точным, что я сумел повредить дрона, вырвавшегося вперед, и тот на полном ходу принялся забирать влево, смешивая и без того нестройные ряды нападавших.

Непрерывно паля из пушек, я выхватил из-за спины Черныш и вклинился в самую гущу наседавших на меня врагов.

Рубя направо и налево, я уже не разбирался, где дрон, а где пехотинец. Во все стороны летели ошметки тел и детали «пауков».

Сколько времени продолжалась эта битва трудно сказать. Я уже давно потерял счет времени и количеству поверженных врагов. Мои наплечные пушки давно молчат и убраны в свои штатные места, клинок снова потерял свою остроту, и Торк, чтобы сохранить ценное оружие, поместил его за спину.

В какой-то момент интерфейс перед глазами очередной раз мигнул, корпус Шикра окутался смертоносным коконом из красных нитей, и я начал как умалишенный носиться среди разбегающихся в разные стороны врагов, уничтожая их только одним своим прикосновением. Такое оружие я наблюдал ранее у Атами, но никак не подозревал, что у Шикра тоже есть что-то подобное. Доспех выжимал из себя всё, чтобы спасти себя и своего хозяина.

Находясь в его скорлупе, я уже не чувствовал ни рук, ни ног, от дикой усталости мне иногда стали видеться образы, не имевшие никакого отношения к реальности.

В очередной раз на грани потери сознания мне привиделся мой школьный интернат из прошлой жизни.

Шла обычная тренировка на борцовском ковре, и тут появился наш второй тренер, держа за руку своего полуторагодовалого сына. Улыбаясь, он приказал всем нам в точности повторять все движения, что проделывал этот маленький сорванец. Сесть, встать, засмеяться, встать на четвереньки, упасть на задницу, помахать руками и так далее…

Первый из нас свалился с ног где-то через десять минут, через минуту еще один, а меня хватило на полчаса, и вот тогда я по-настоящему устал…

— Энергии в Шикре осталось два целых семьдесят пять сотых процента… — зачем-то начал информировать меня Торк, но что-то мощное прилетело в грудь, и меня снесло с ног как какую-то пушинку.

Доспех выдерживает попадание, но я как таракан барахтаюсь на спине и не могу встать. Затем делаю резкий перекат в одну сторону и сразу в другую. На то место, где я находился мгновение назад, падают энергопоглощающие сети, и вздымаются фонтанчики каменной крошки от попаданий зарядов штурмовиков.

В одном из перекатов мои руки натыкаются на мертвого пехотинца с каким-то мощным бластером в руках. Я такого раньше у них не встречал. Кира дала сразу информацию, что тот исправен и полон заряда. Торк откликнулся, и я вскочил на ноги с таморианским оружием в руках.

Шикр вместе с Торком снова начинают свой смертельный танец берсерка, а я ору зажатый в адской скорлупе от измождения и боли.

От полного упадка сил снова впадаю в забытье. Перед глазами знакомые очертания афганских гор, где я сошелся врукопашную с бандой с моджахедов.

Пропускаю мимо себя чью-то руку с ножом и со всей дури бью ребром ладони нападавшего в кадык. Слышу отчетливый хруст и предсмертный хрип, и тут же правый бок обжигает острая боль. Последний из оставшихся в живых душманов как-то изловчился и воткнул мне какую-то ржавую железку в бок.

Сбиваю его с ног. Хватаю попавшийся мне под руку увесистый камень и с неистовой злостью и рычанием, начинаю лупасить им по голове противника…

Сквозь видение приходит понимание, что я держу за ствол разряженный бластер и, орудуя им как дубинкой, крошу врагов направо и налево. Правый бок горит огнем, но Торк уже давно почему-то не впрыскивает мне лекарство…

— Энергии в Шикре осталось ноль целых тридцать семь сотых процента, — как сквозь туман слышу я голос Торка. — повреждён защитный слой. Активировать процесс самоликвидации брони? Да? Нет⁈

Перед глазами тут же встала поглаживающая начинающий округляться живот Виза, возле нее отец и дед.

Нет, уходить еще рано…

— Нет! — выдыхаю я.

— Принял, — в голосе искина нет эмоций, только констатация факта, и всё.

На остатке энергии, Торк запускает Шикр в умопомрачительный прыжок куда-то за укрытие. Приземление отдалось болью во всём теле, и я тихо застонал, сцепив зубы. С трех сторон меня окружали толстые стены полуразрушенного здания.

Моя безвольная рука сама по себе тянется к бедру. Чувствую, как ладонь сжимает рукоять бластера и направляет оружие на всё еще многочисленных врагов.

Выстрел. Еще выстрел. Еще…

Торк не знает промаха, и осмелевшие было враги кидаются врассыпную.

«Мне надо только немного отдохнуть, — эта мысль стучит в голове набатом, — надо совсем немного, и потом я вылезу из Шикра и спасу его, сохранив и жизнь и честь… надо только немного отдохнуть… Хог я или нет…»

Потеряв сознание, я уже не видел, как Торк, расстреляв боезапас бластера, вернул его обратно в держак на бедре и, усевшись прямо на битые камни, скрестил на груди руки.

Так же я не видел и того, как ко мне крадучись подошли два таморианца и, направив на меня оружие, осторожно коснулись моего плеча.

— Мертв? — тихо спросил один.

— Датчики показывают, что в доспехе нет энергии, а вот тот, кто внутри него, всё еще жив, но находится в бессознательном состоянии. Удивительная живучесть! Вызовем подкрепление или потащим сами?

— Сами, — ответил его напарник, — мы одни выжили в этом бою, и вся слава должна достаться только нам. Потащили!

Они подхватили меня за руки и, кряхтя и упираясь, выволокли из укрытия наружу.

— Стой! — вдруг взмолился тот, кто интересовался, мертв я или нет. — У меня импланты уже на нуле, а он тяжелый. Давай передохнем немного.

Его партнер осмотрел местность, усеянную трупами и уничтоженными дронами. Затем взглянул в небо и, не заметив там ничего опасного, покладисто кивнул.

— Согласен. Давай. Задание мы выполнили, взяли его живым. Правда…

Он еще раз осмотрелся вокруг и недовольно мотнул головой.

— С тем пилотом было попроще. Кто они такие?

Первый пожал плечами и снял шлем. Его красные от усталости глаза уставились на напарника. Затем он склонил голову на бок и присел перед Шикром, внимательно разглядывая распростертую на битых камнях фигуру. Затем вяло постучал пальцем по броне доспеха и криво улыбнулся.