Я выдохнула. Стало понятно еще меньше, чем до слов Хель. У меня будет какая-то миссия, которую я должна выполнить? Почему именно я? Что во мне такого, если сама богиня смерти говорит о моей слишком ранней гибели? И какую услугу я должна оказать для Хель? Сомневаюсь, что речь пойдет о какой-нибудь ерунде, наверняка это будет нечто глобальное и вовсе не обязательно приятное для меня. И не стоит забывать о Вер. Неужели моя роль в мире так велика, раз у самой богини-пророчицы было видение обо мне? На языке вертелась тысяча вопросов, но расспрашивать Хель сейчас бесполезно — она же сказала, что потом я все пойму.

— И что мне делать потом? Ждать вашего знака? — Против воли мой голос прозвучал иронично, и я исподлобья взглянула на мою собеседницу. Вдруг ей придет в голову обидеться или еще что-нибудь. Но Хель лишь пожала плечами.

— Не будет никакого знака. Ты умная девочка, сама со временем все поймешь.

— Но вы же знаете, что идет война, — решилась после паузы напомнить я. — И если я вернусь и по-прежнему буду сама себе хозяйка, то буду на стороне Валенсии. Против вампиров.

Что-то мне подсказывало, что с Хель лучше не юлить и сразу выложить все как есть. Пусть уж лучше забирает меня сейчас, чем потом обрушит свой гнев, когда поймет, что я действую во вред ее любимцам.

— Ваши мелкие склоки мне малоинтересны, — равнодушно ответила Хель. — Победа или поражение Вереантера не будут играть большой роли в грядущих событиях.

Эту войну она назвала мелкой склокой? Уже столько людей погибло, столько городов захвачено, а она… Тут я вспомнила, что вообще-то говорю с богиней, а богов дела смертных и в самом деле не очень волнуют. Тогда я решилась задать еще один вопрос, уже на другую тему:

— Луг сказал, что я не стану вампиром из-за крови… Вы не скажете мне — почему?

— Нет. Об этом ты тоже узнаешь сама. Когда Адриан воскресит вас всех, ты останешься самой собой. Только сторона изменится.

— Я больше не буду светлой? — испуганно спросила я, когда сообразила, что Хель имела в виду. — Почему?

Она пожала плечами.

— Все вампиры — темные. Ты не можешь стать вампиром физически, но станешь темным магом. Этого не предотвратить.

Темная сторона… Никак не думала, что со мной такое произойдет. Что мне делать, будучи темным магом? Какой я буду? Мариус рассказывал, что свет и тьма меняют людей. Они не делают их хорошими или плохими, просто… меняют. Что станет со мной? В кого я превращусь? И опять действуют старые предрассудки — я не хочу становиться темной, поскольку боюсь, что превращусь в злую ведьму. Хотя сколько раз твердил Мариус, что темный не значит плохой! Но мне была глубоко неприятна сама мысль об этом.

Мир вокруг вдруг снова потемнел, как если бы на землю внезапно упала ночь. Пропали просторы вокруг, мир сузился до маленького пятачка, на котором находились богиня смерти и я. Опустив глаза, я увидела, что от засохшего луга, на котором продолжала стоять, тянется вдаль узкая тропинка.

— Тебе пора, — услышала я тихий голос Хель.

Я повернулась к ней, но богиня уже пропала. Что ж, мое время в загробном мире подошло к концу. Пора возвращаться.

И я пошла по дорожке.

Момент возвращения в свое тело я пропустила. Помню, как шла по той тропинке, вокруг меня становилось все темнее и темнее, а в следующий момент обнаружила себя лежащей на каменном полу. Рефлексы, выработанные благодаря Люцию, позволили мне овладеть собой буквально в течение пары секунд, и я не стала сразу же вскакивать и озираться по сторонам. Мои глаза были закрыты, но я слышала вокруг себя шум и вздохи — кажется, в себя стали приходить все убитые. Первым делом прислушалась к самой себе и поняла, что смертельная рана, нанесенная мне Дорианом, пропала. Не болело больше ничего, только бок слегка затек от долгого лежания на полу. Интересно, сколько же времени прошло здесь, пока я была мертва? Кстати, встречу с Лугом и разговор с Хель я помнила очень отчетливо. Значит, меня сейчас окружают одни вампиры и я остаюсь совсем одна против всех. Мой разум принадлежит только мне, но никто из врагов этого не знает, и моя задача осталась прежней — выполнить миссию и вернуться в Валенсию. Какая ирония… Я все думала, как бы мне подобраться к гримуару Виктора, а теперь это сделать будет гораздо легче — ведь высшие вампиры уверены, что я превратилась в безвольную куклу!

На мое лицо упали тени — это живые мертвецы стали подниматься на ноги. Воспользовавшись тем, что стоящие на ногах люди закрывают лежащую меня, я торопливо поднесла руку к глазам и приоткрыла их. Так и есть — моя рука осветилась красным, а, значит, мои глаза горят сейчас багряным огнем. Я сделала глубокий вдох. Все в порядке. Я жива, в своем уме и не стала вампиром. Одно плохо — я теперь темный маг. Но это гораздо лучше, если бы я стала низшим вампиром. Мне осталось всего-навсего украсть гримуар и сбежать отсюда, оставив Адриана, Дориана и Виктора с носом. Я справлюсь. Я сильная.

С облегчением увидела, как красные отблески на руке пропадают. Можно надеяться, что глаза снова вернули свой привычный зеленый цвет. Тогда я убрала руку и медленно начала подниматься на ноги.

Люди вокруг меня изменились. Вообще все происходящее вокруг выглядело как поднятие армии зомби. Вживую я ни разу не сталкивалась с подобным, только читала в книгах по истории. Пол был залит засыхающей кровью, которая практически целиком покрывала пентаграмму, начерченную Виктором. Люди тоже были в крови, но их раны закрылись, как и моя. Их кожа теперь была практически белой, а под глазами появились темные круги. Это навело меня на мысль, и я быстро посмотрела на собственные руки. Так и есть — на мое тело смерть никак не повлияла, и заклинания, наложенные еще в Дионе, все еще держались. Я оставалась в облике не валенсийской принцессы, а дурнушки-мага. Моя кожа благодаря тем заклинаниям оставалась смуглой, и я торопливо прошептала себе под нос контрзаклинание, возвращая коже ее первоначальную бледность. Про себя впервые возблагодарила богов за то, что всю жизнь была бледной — эта бледность поможет мне сейчас сойти за вампира.

Так чем же вампиры в действительности отличаются от людей? Среди крестьян бытует мнение, что все они — монстры-кровопийцы, живые мертвецы с торчащими наружу клыками, не оставляющие своих жертв в живых. Это не совсем так. То есть да, вампиры действительно пьют кровь, но они не осушают людей досуха. Вы знаете, сколько крови в человеке? Несколько литров. Вы смогли бы за один раз выпить несколько литров чего бы то ни было? Вот и вампиры не могут. Но то обстоятельство, что они не убивают людей, чтобы прокормиться, не добавляет им популярности. В любом случае вампиры находятся выше нас в пищевой цепочке, и этот факт заставляет людей относиться к ним недружелюбно. Да и сами вампиры, хоть и держатся в большинстве случаев невозмутимо, но их высокомерное отношение к людям все равно иногда проскальзывает в поступках и словах.

Что мне еще о них известно? Вампиры делятся на три группы — низшие, высшие и архивампиры. Низшие — это обращенные люди и вампиры, практически лишенные магических способностей. Они, грубо говоря, и в самом деле живые мертвецы. Высшие с самого начала были рождены вампирами, и я не знаю особенностей их анатомии и физиологии. Живые они или мертвые? Кто знает.

Да, кстати, историям о постоянно оскаленных клыках тоже не стоит верить. Это все выдумки невежественных людей наподобие той, что вампиры боятся солнца. Не боятся. Клыки у вампиров есть, но небольшие, и они не демонстрируют их постоянно. Наоборот, пока у вампира закрыт рот, ты не сразу поймешь, человек перед тобой или нет. Так что, пожалуй, я смогу сойти за одного из них и не вызвать ни у кого подозрений.

Увидев, что руки побелели, я успокоилась и осмотрелась. Люди стояли молча и угрюмо смотрели на архивампира, беседовавшего у дверей с магом. В глазах людей была злость, которую они, однако, не могли высказать вслух. Я поняла, что они все, пусть и стали вампирами, пока еще оставались самими собой, хотя уже в ближайшие дни начнут исчезать как личности. Превратившись в вампиров, они целиком перешли во власть Адриана и с этого момента подчиняются только ему.