— Осталось только выяснить, связано ли его появление в академии лично с вами, — только заметил он.

Я исподлобья покосилась на него.

— Ты же на самом деле не думаешь, что его прислали убить меня.

— Если бы он хотел вас убить, то сделал бы это давно, возможности у него были. Он и впрямь очень одаренный маг, и я не уверен, что смог бы стать ему серьезной помехой, — задумчиво сказал Люций. — Но, может, ему вовсе не ваша смерть нужна?

Новости по академии разносились быстро, и уже через час все факультеты были оповещены о том, что новый декан некромантов — лжец, шпион и убийца, выдававший себя за совершенно другого человека. Особую пикантность всей истории придавал тот факт, что никто не имел понятия, кто же скрывался под личиной Леннокса на самом деле, и студенты выстраивали самые невероятные догадки, но ни одна из них не смогла бы удовлетворить человека, мыслящего более-менее логически. Нас же — свидетелей происшедшего — отлавливали в коридорах и уговаривали подробно рассказать, как произошел арест мага, причем даже светлые в этот день начисто позабыли о своей неприязни к темным и очень вежливо просили поделиться деталями. Сразу после обеда я поспешила вернуться в общежитие, надеясь пересидеть остаток перерыва там, но в комнате меня уже ждала Бьянка, которая тоже хотела узнать, что же произошло. Отказать ей я не могла и принялась в десятый раз пересказывать случившееся. Прорицательница выслушала меня не перебивая, но высказать свое мнение не успела: внезапно я ощутила, как нагрелось в кармане зеркало-артефакт. Бьянка понимающе пожала плечами, а я вытащила разговорный амулет и мельком успела подумать, что сейчас придется пересказывать ту же самую историю в одиннадцатый раз. Но едва я его открыла, эта мысль напрочь вылетела из моей головы: из зеркала на меня смотрела очень бледная Оттилия, и у нее было такое по-настоящему испуганное лицо, что мне сразу стало не по себе. Неужели с Кейном что-то случилось?..

— Все живы? — выпалила я, прежде чем она успела хоть что-то сказать.

— Что?.. — Она моргнула, а затем кивнула, но как-то слишком резко. — Да, с нами все хорошо. Корделия, я должна тебя предупредить. Помнишь «восстановителей справедливости», которые терроризируют Ферману с лета?

— Их сложно забыть, — недоуменно пробормотала я.

— Вчера на лорда Лэнгстона в его замке было совершено покушение, и организаторами были именно эти «восстановители». Сам лорд не пострадал, а убийцы не смогли скрыться, но их не удалось захватить живыми… Корделия, у одного из них было обнаружено письмо с твоей подписью, что именно ты подстрекаешь Ферману к бунтам и приказала убить Лэнгстона, поскольку он мог бы тебе помешать.

— Ч-что? — Голос прорезался не сразу, так что я начала заикаться.

— Я знаю, ты сейчас скажешь, что почерк можно подделать. — Оттилия говорила торопливо и на пониженных тонах, все время нервно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что кто-то может ее услышать. — Но там еще нашли твое помолвочное кольцо. То самое, которое все королевы Вереантера получали вместе с предложением руки и сердца, и в письме было сказано, что это оплата за услуги убийц. Откуда оно могло там взяться?

Я опустилась на кровать, поскольку ощутила, что ноги попросту отказывались меня держать. Мимоходом оторвавшись от зеркала, я обнаружила, что Бьянка таращится на меня широко распахнутыми глазами с выражением глубокой растерянности, а потом снова посмотрела на Оттилию, ожидавшую моего ответа.

— Я этого не делала, — слова прозвучали подобно оправданию маленького ребенка, клянущегося, что не он съел последнюю конфету или разбил любимую безделушку матери, но ни на какие изыски красноречия я сейчас не была способна. На меня навалились одновременно два чувства — тяжкое, почти болезненное недоумение и ощущение надвигающейся беды. Оттилии было несвойственно нагнетать обстановку, и, если у нее сейчас такое лицо, дела мои плохи как никогда.

— Я знаю, что это не ты. — Она заговорила еще быстрее, а ее взгляд снова забегал по сторонам. — Я знаю тебя, и ни Кейн, ни я не верим, что это устроила ты. Но улики слишком неоспоримые, а Лэнгстон сразу после случившегося сообщил о провалившейся попытке покушения во дворец. После всего, что эти «восстановители справедливости» натворили, проигнорировать его обращение было бы невозможно.

— Но какой в этом смысл? — Припомнив, как действовали эти «восстановители» летом, я нахмурилась. Даже растерянность отошла на второй план, а голова внезапно снова заработала. — Если они действуют от моего имени, то на кой демон надо было устраивать беспорядки, используя как повод мое появление в Вереантере?

— Отвлекающий маневр? — неуверенно предположила Оттилия. Она слушала меня вполуха, и я заподозрила, что плохие новости на этом еще не закончились.

— И что? — эти слова я выдавила из себя сквозь крепко стиснутые зубы. Ох, Лэнгстон все-таки нашел способ вырыть мне могилу…

— Адриан приказал арестовать тебя, — выпалила Оттилия, и я, позабыв о Лэнгстоне, с изумлением воззрилась на нее. — Это произошло буквально только что, я случайно подслушала, как отец говорил об этом Александру. Корделия, они собираются отправить за тобой отряд стражи, чтобы доставить в Бэллимор, и…

— Когда?! — выкрикнула я, даже не заметив, как снова очутилась на ногах.

— Прямо сейчас.

Ничего не ответив и даже не попрощавшись, я резко захлопнула зеркало, а затем в близком к панике состоянии покрутила головой по сторонам, словно пыталась найти выход из беды, в которую только что попала. Обвинение в государственной измене… Приказ поместить меня под стражу… Арест и отправка в столицу под конвоем… Перед глазами замельтешили воспоминания другого случая, когда от меня точно таким же способом попытались избавиться, когда решили, что я больше не нужна… Нет, нет, нет… Это не может происходить на самом деле, меня не могли во второй раз заставить пройти через то, что я испытала два года назад! Что делать, что делать? Как мне доказать, что я не организовывала заговоров и не пыталась убить советника, которого «оклеветала» в глазах Адриана месяц назад? Оттилия права, если почерк еще можно подделать, то кольцо… Я ведь помню, что оставила его в Бэллиморе, и в мое отсутствие с ним могло произойти что угодно. И как я должна поступить теперь? Дождаться стражи в безумной надежде, что Адриан соизволит выслушать меня и, возможно, мне даже удастся его убедить?!

— Корделия, — раздался за моей спиной негромкий голос, и я остановилась, с удивлением обнаружив, что все это время металась по комнате, будто загнанный в угол дикий зверь. Обернувшись, я увидела перед собой Бьянку, а затем ощутила, как левую щеку точно обожгло — несильно, но чувствительно. Медленно дотронувшись пальцами до лица, я недоуменно посмотрела на прорицательницу, которая продолжала держать руку на весу и явно собиралась отвесить мне еще одну пощечину, если я не приду в себя.

Дожили. Теперь уже скромная тихоня приводит меня в чувство посредством оплеух…

Вместе с этой мыслью ко мне наконец-то вернулась способность соображать.

— Очнулась? — тяжело дыша, осведомилась Бьянка. Казалось, что в один-единственный удар она вложила все имевшиеся у нее силы. — Теперь ты можешь рассуждать здраво? И потуши свои глаза, а то, не приведи Вар, сюда кто-нибудь зайдет и увидит!..

В голове слегка прояснилось. Ладно. Сейчас главное — отстраниться от чувств, заглушить все эмоции и позволить разуму руководить всеми моими действиями. Не поддаваться панике. Не думать о том, почему так все произошло и кто в этом виноват, на это время еще будет. Сейчас главное — понять, как из этой ловушки выпутаться.

Я глубоко вздохнула, отгоняя эмоции на задний план.

— Могу. Я уезжаю из академии.

— Прямо сейчас? — Бьянка опустила руку.

— Ты же слышала Оттилию. — Я усмехнулась холодно и горько. — В ближайшее время меня попытаются арестовать. И что ни говори, а, находясь под стражей, я не смогу найти доказательства своей невиновности и добраться до того, кто это устроил.