Мартина разместили в двухместной палате, но сейчас вторая койка пустовала. Сам Мартин лежал, укрытый по пояс одеялом, и количеством бинтов напоминал мумию, на которую надели больничный балахон. Рук под бинтами было почти не видно, но вот голова и шея оставались открыты, если не считать нескольких пластырей. Очки лежали на тумбочке рядом, так что в первый миг я его даже не узнала. Парень был бледен – под стать своему одеянию – и с зеленоватыми кругами под глазами. При нашем появлении он удивлённо нахмурился и посмотрел с недоумением, словно впервые нас увидел.

– Шикарно выглядишь, – сообщил ему Алекс. – Жаль, что сейчас не Хэллоуин. На конкурсе страшных костюмов ты бы взял гран-при безо всякого костюма.

Тот слабо улыбнулся, и у меня отлегло от сердца – Мартин уже не так сильно походил на свежий труп.

– Мартин, как ты? – заботливо спросила Шарлотта, а затем торопливо уточнила. – Говорить можешь? Или хотя бы головой кивать?

– Могу, – хрипло отозвался он, и в его голосе мне послышалось негодование. – Я же не при смерти лежу! Жить буду, это я вам точно могу сказать.

После этих слов мы ощутимо расслабились. Атмосфера заметно разрядилась, и в палате словно сразу стало легче дышать. Ничего непоправимо-страшного всё же не произошло. Мартина прооперировали, он уже пришёл в себя и обязательно поправится. В конце концов, он же молодой парень, не старый пень!

– Лучше расскажите, что у вас там происходит, – попросил он. – Я же тут вообще не в курсе событий.

– А чёрт его разберёт, что у нас там происходит, – весело сказал Алекс, обрадованный этой просьбой. Раз человек интересуется делами внешнего мира, значит, отбрасывать в ближайшее время коньки он точно не собирается. – Патрик совершенно уверен, что на приёме постарались сверхъестественные силы. Уж не знаю, в чём заключался их план, но народу пострадало довольно много. Мы с Шарлоттой вчера ездили туда, просидели полдня, помозолили глаза полиции, метеорологам, службе газа и ещё почему-то санэпидемстанции. Не знаю, кто их туда позвал. И ничего не обнаружили! Ни надписей, ни пентаграмм, ни жертвоприношений! А Патрик ещё недоволен остался, хотя, интересно, на что он рассчитывал? Что преступник оставит там свою визитную карточку и волшебную книгу с заклинаниями, чтобы мы точно знали, с чем имеем дело?

На его последних словах я нервно дёрнулась, но Алекс и Шарлотта, смотревшие на Мартина, ничего не заметили, а сам Мартин смотрел куда-то вдаль. Книга заклинаний в наличии как раз имелась, и мне снова стало неприятно при мысли, что я ничего не могу рассказать друзьям.

– Жаль, что тебя с нами не было, – добавила Шарлотта. – Может, ты бы что-нибудь увидел необычное. По твоей специальности.

– Понятно, – задумчиво протянул Мартин. – А что с теми рунами и камнями, с которых всё началось? Джин, ты смогла их всё-таки расшифровать?

– Джейн, – машинально поправила я его, услышав странную переделку моего имени. Шарлотта сделала страшные глаза – мол, что ты к раненому человеку цепляешься? Может, ему сложно произносить отдельные звуки!

– Джейн, – послушно поправился Мартин. – Извини. Так что с ними?

– Я не уверена до конца, – осторожно ответила я, лихорадочно размышляя, что могу и чего не могу сказать, в итоге решив, что открыть полуправду всё же можно. – Но, возможно, здесь ключевую роль играет не то, как этот набор рун звучит, а то, какое значение имеет каждая из них. Впрочем, я над этим только раздумываю…

Не договорив до конца, я поймала взгляд Мартина и осеклась. Он смотрел на меня таким пристальным, таким пронизывающим взглядом, которого не могло быть у раненого парня, приходящего в себя после операции. Мне стало не по себе, и у меня появилось странное, совершенно не поддающееся логике ощущение, что из знакомых глаз на меня смотрит совершенно другой человек. Но в следующий миг Мартин ободряюще улыбнулся, устало откинулся на подушку, и странное наваждение пропало. Я снова увидела перед собой своего друга, которого знала вот уже несколько лет.

Фуух. Всё из-за этой дурацкой книги, которую мне вчера оставили Майкл и Розмари. Разыгралось воображение, и теперь мерещится чёрт знает что…

– Ребят, а как вы думаете… – медленно и неуверенно начала Шарлотта, – что, если Патрик вдруг прав? Если то, что случилось на этом вечере, и впрямь было делом рук магов? Может это быть как-то связано с теми камнями у Оствика? И… с нами?

– Вряд ли, – отозвался Алекс. Он говорил успокаивающим тоном, но по тому, как без раздумий он ответил, я поняла, что он и сам размышлял над этим вариантом. – Что в итоге мы имеем? В первый раз – просто нарисованный на камне набор символов, а во второй – сразу столько жертв? Какая-то слишком большая разница между этими двумя событиями.

Шарлотта глубоко вздохнула и расслабилась. Нет, так больше нельзя! Я же знаю их всех столько времени! Уж кто-кто, а они заслуживают знать правду!

– Народ, – решительно начала я. Все трое выжидательно посмотрели на меня, но тут дверь палаты открылась, и внутрь зашла та самая невысокая медсестра.

– Ребята, доброе утро, – дружелюбно поздоровалась она. Из-под специальной шапочки слегка выбивались чёрные волосы. – Вы здесь уже давно? Больному надо отдыхать. Вы молодцы, что приехали, но пациент же только после операции!

– Да я нормально!.. – попробовал было возразить Мартин, но она и слушать его не стала.

– Нет-нет! Можете приехать завтра, если хотите, но на сегодня посещение окончено!

По её решительному виду стало понятно, что спорить бесполезно. Мы поднялись, собрали вещи.

– Если тебе что-то понадобится, скажи, – велел Алекс Мартину. – Мы привезём. Кстати, миссис Дрейк что-нибудь передать?

Мартин перевёл на него недоумевающий взгляд:

– Кому?..

– Ого, да тебе и впрямь нужен отдых, – удивлённо сообщил Алекс. – Раз ты даже собственную фамилию забыл! Маме твоей что-нибудь передать? Она к тебе тоже сегодня собиралась.

Мартин слегка дёрнул щекой.

– Нет, – наконец сказал он и сделал попытку улыбнуться. – Спасибо. Я сам ей позвоню, если что.

– Ну, как знаешь.

Мы попрощались и двинулись на выход мимо ожидавшей у стены медсестры. В дверях Шарлотта вдруг остановилась и с любопытством спросила:

– А что там случилось в коридоре, когда мы только пришли?

– К счастью, ничего серьёзного, – всё так же доброжелательно и даже как-то рассеянно ответила она. – Одному из посетителей стало плохо, и он потерял сознание. Потом он пришёл в себя и ушёл. К счастью, он был не один, и его друг поможет ему добраться до дома.

– А-а-а… – разом потеряв интерес, протянула Шарлотта. – Понятно. Хорошего вам дня.

– И вам, ребята, тоже.

В коридоре царили тишь да гладь, никакой суматохи не было и в помине. Мы втроём спустились вниз, и вышли на улицу, но прежде чем разъехаться, остановились на больничном крыльце. Но разговора толком не получилось. Мы только успели договориться звонить друг другу, если появятся какие-нибудь новости, как вдруг раздался приближающийся рёв двигателя, а затем словно из-под земли материализовался незнакомый мотоциклист, который, расплескав воду из близлежащих луж, проделал некий вираж по улице и лихо остановился прямо рядом с нами, лишь каким-то чудом не забрызгав нас. Мы с Алексом уставились на него с одинаковым удивлением, от Шарлотты же я ожидала потока ругани, что какая-то сволочь чуть было не залила ей грязной водой новые сапоги. Но вместо этого подруга приветливо заулыбалась, а байкер снял шлем и превратился в молодого человека, буквально на пару лет постарше нас. Он был в косухе, тяжёлых ботинках с заклёпками, а довершали образ собранные в хвост волосы. Лицо, несмотря на двухдневную щетину, было очень приятным, и вообще я вдруг поняла, почему Шарлотта вчера сказала, что байкер «круче» Майкла Фостера.

– Ребята, это Том, – радостно представила та своего друга. – Том, это Джейн и Алекс, я тебе о них рассказывала.

Тот пожал руку Алексу, дружелюбно улыбнулся мне, но Шарлотта явно не была настроена на долгие разговоры.